«Период контрреволюции в России принес не только «гром и молнию», но и разочарование в движении, неверие в общие силы. Верили в «светлое будущее», — и люди боролись вместе, независимо от национальности: общие вопросы прежде всего! Закралось в душу сомнение, — и люди начали расходиться по национальным квартирам: пусть каждый рассчитывает только на себя! «Национальная проблема» прежде всего!» Это сказано не в девяностые и не в двухтысячные, это написал в январе 1913-ого в Вене молодой Сталин!(1) Но звучит так современно, что немудрено спутать.
После распада Союза республики захлестнула волна национализма с кучей взаимных претензий, все упрекали всех в иждивенчестве, а порой и в геноциде, и больше других доставалось коммунистам, хотя многие народы СССР впервые получили свою государственность и право на национальную культуру из их рук. Истерия в обывательской среде уже, кажется, сходит на нет, но госструктуры органически связанные, или даже напрямую посаженные Соединёнными Штатами заботливо раздувают и подкармливают гаснущее пламя национальной розни, понимая, какая страшная для них сила интернационализм.
